ШМАНКЕВИЧ Татьяна Юрьевна – кандидат социологических наук, заместитель директора Центра социологических и интернет-исследований Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербург, Россия (Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в браузере должен быть включен Javascript.).

Аннотация. В статье рассмотрена эволюция школьного экстерната в России как отражение истории гражданского образования, диалога гражданина с государ­ством. Описывается, как экстернат из компенсаторной практики для непривиле­гированных слоев населения превращается в альтернативную образовательную стратегию, основанную на самообразовании, развитии критичности мышления и ро­сте гражданской активности. Анализируется трансформация школьного экстерна­та в советский период в рамках образования взрослых. Отдельно рассматривается феномен “детского” школьного экстерната. Особое внимание уделяется его эволю­ции в постсоветские годы.

Ключевые слова: гражданское образование • школьный экстернат • экстер­ны • социальный заказ на экстернат

 

Альтернативой классической классно-урочной форме могут выступать заоч­ное, вечернее, дистанционное, домашнее обучение, школьный экстернат. Задача ста­тьи – проанализировать этапы становления школьного экстерната в России как от­ражение эволюции гражданского образования, отражение диалога гражданина с государством. Статья написана по результатам исследования “Школьный экстернат в Санкт-Петербурге (2008–2015 гг.)”, в ходе которого изучены государственные до­кументы об экстернат-образовании, письма и видеопослания выпускников экстер­нат-школ, материалы СМИ, школьных сайтов и тематических групп в социальных се­тях. Важнейшей частью полевого проекта стали 16 неформализованных интервью с руководителями экстернат-школ, преподавателями, учащимися и их родителями1.

 

Появление школьного экстерната как следствие формирования гражданского образования. Под школьным экстернатом (от лат. “externus” – посторонний) понимается самостоятельная (часто ускоренная) форма получения лицом (экстерном) образования вне учебного заведения с установленным порядком сдачи экзаменов по программе кур­са данного учебного заведения. Важнейшим условием для появления экстерната высту­пает формирование гражданского образования. В России это началось с XVIII в. Первые государственные школы открываются в ходе петровских преобразований2 с целью под­готовки граждан для службы в государственных учреждениях, армии, флоте, промыш­ленности и торговле. С учетом исторической эпохи используется и термин “гражданское образование” как образование, поддерживаемое государством.

1 С наиболее важными информантами работа велась на протяжении всего проекта. Особая благодарность за помощь в исследовании директору ЧОУ “Школа Экспресс” (Санкт-Петербург) О.Д. Владимирской.

2 Профессиональные (Школа Математических и Навигацких наук, Инженерная и Артилле­рийская школы) и начальные цифирные школы.

 

С созданием государственной школьной подготовки стало возможно самостоятель­но пройти курс и сдать экзамены по программе учебного заведения. Для принятия тако­го решения будущему экстерну необходимо было осознать себя как индивидуальность, личность. Таких понятий в допетровской России не существовало, поскольку человек трактовался исключительно в религиозном, а не социальном смысле. Поэтому парал­лельно с появлением гражданского образования важно отметить становление гумани­стической литературы, прогрессивной философской общественной мысли, в том числе возникновение понятия патриотизма, согласно которому государь, как и все его поддан­ные, должен служить не богу, а отечеству. В интересах петровских преобразований пе­реосмыслена древнерусская концепция “лучших людей в обществе”. В трудах видных представителей общественно-политической мысли той эпохи Ф. Прокоповича, В.Н. Та­тищева, И.Т. Посошкова “лучшие люди” получали характеристику как самые прогрессив­ные, передовые.

Идея формирования прогрессивной личности подразумевала особое внимание к та­кой сфере общества как образование и воспитание будущих граждан. Наметившаяся тенденция усилилась во второй половине XVIII в., народное образование объявляется государственной задачей. К острой государственной нужде в профессионально подго­товленных специалистах добавилось изменение личностного отношения к образованию. Если до этого главная цель образования сводилась к пользе государства, к тому чтобы под­готовить человека для “государевой службы”, то теперь в центр внимания попадает сам человек, его интеллектуальное, культурное, нравственное развитие [История, 2000: 8]. Среди идеологов российского Просвещения Н.И. Новиков, А.Н. Радищев, М.В. Ломоно­сов, связавшие идею образования с духовно-нравственным совершенствованием лично­сти и активной гражданской позицией. Меняется интерпретация понятия “быть гражда­нином”, а вместе с ним и понимание гражданского образования. Гражданская позиция начинает рассматриваться не как слепое служение государству, но как критическое от­ношение к нему во имя блага своего народа и своей родины. В такой атмосфере оформ­ляется идея школьного экстерната как идея выбора альтернативной образовательной траектории активной личностью, гражданином, осознающим значение образования для своей дальнейшей судьбы и для судьбы своего государства.

От компенсаторной практики к альтернативной образовательной стратегии и гражданскому протесту. Первые сведения о распространении школьного экстерната в России относятся к началу XIX в., ко времени создания единой школы, “все ступени ко­торой не только представляли естественное продолжение предыдущей, но и находились в идейно педагогической связи между собою” [Чехов, 1923: 21]. В рамках образователь­ной реформы были законодательно оформлены условия для последовательной сдачи экзаменов по программе каждой ступени, в том числе для сдачи экзаменов экстерном. Первыми школьными экстернами стали жители тех мест, где не хватало школ, предста­вители непривилегированных слоев населения, не имевшие возможности для учебы в стенах образовательного заведения, но которым хватило понимания важности образо­вания для будущей жизни и решимости выстраивать свой собственный образовательный сценарий.

Возврат к сословной образовательной схеме во второй четверти XIX в. привел к крушению единой школы, что нанесло ощутимый удар по народному образованию, в т.ч. по экстернату. Со второй половины XIX в. картина снова меняется. Реформы 1860-х гг. дали новый импульс развитию школы. В гимназии принимают детей из всех сословий. Самым распространенным типом начального учебного заведения становится земская школа. По инициативе крестьян и на их средства были открыты тысячи крестьянских школ грамоты. Важным этапом в развитии гражданского образования называют появле­ние воскресных школ, учителя которых стремились “дать учащимся – взрослым и под­росткам – не только элементы грамотности и математики, но и первоначальное общее развитие” и вместе с ним первые навыки критического мышления [Чехов, 1923: 33–34].

По мере того, как образование становилось более доступным, необходимость в эк­стернате не отпадала. На смену просветительским идеям приходила революционно-де­мократическая идеология, объединившая задачи образования и самообразования че­ловека с развитием гражданской культуры. Экстернат начинают практиковать весьма обеспеченные люди, занимающиеся самообразованием либо получающие домашнее об­учение. Из компенсаторной образовательной практики для непривилегированных слоев населения школьный экстернат трансформировался в образовательную стратегию, ос­нованную на самообразовании личности, развитии критичности мышления, росте граж­данской активности.

Наступившая после убийства Александра II в 1881 г. реакция сразу же отразилась на государственной политике в области просвещения. Гимназии возвращались к средневе­ковым методам обучения, механическому заучиванию и зубрежке, к подавлению само­стоятельности мысли, усилению наблюдения за учениками в стенах гимназии и вне ее, к поощрению доносов и наушничества. Особое внимание уделялось процедуре экзаменов, которые должны были отсеять неугодные элементы, неблагонадежные в политическом отношении. Оформилась “особая категория учащихся, т. н. лица домашнего воспитания и “посторонние”, куда попадали все “неугодные, неблагонадежные элементы””, исключен­ные из среднеучебных заведений, прежде всего, по политическим соображениям [Гане­лин, 1950: 262].

Под влиянием происходящих перемен неизбежно менялся состав экстернов. Поми­мо “исключенных”, выбор в пользу школьного экстерната добровольно делали молодые люди из дворянского сословия и разночинцев, не желающие мириться с существующи­ми порядками и отличающиеся широтой взглядов и критическим отношением к государ­ству. С этого времени можно говорить о выборе экстерната в качестве альтернативы ка­зенной косной системе обучения как о гражданской протестной позиции. Эволюционное развитие экстерната прерывается революционными событиями 1917 г., разрушившими вместе со “старым миром” прежние ценности и прежнюю схему образования.

Школьный экстернат как форма образования взрослых. После 1917 г. единым официальным определением для всех типов общеобразовательных учреждений первой и второй ступени стало название “единая трудовая школа”. В целях воспитания обучение соединялось с производительным трудом. Гражданское образование вновь сводится к подготовке кадров, обязанных своим трудом приносить пользу социалистическому госу­дарству. В соответствии с новыми задачами идея школьного экстерната получает интер­претацию как организация обучения граждан без отрыва от производства. В 1920-е гг. в зависимости от потребностей отдельных отраслей производства создавались разного типа школы: школы грамоты, школы сельской молодежи, школы рабочих подростков. Школы при производстве содержались, главным образом, на средства, получаемые от хозяйственных органов и других заинтересованных учреждений, от местных исполни­тельных комитетов из губернского и уездного бюджета [Положение..., 1925].

К середине 30-х гг. ХХ в. усиление репрессивного характера советского государ­ства отразилось на образовательной политике. Выбор был сделан в пользу унифика­ции школьной системы, в рамках которой экстернат из персонального гражданского выбора окончательно переформатировался в коллективное следование линии ком­мунистической партии и советского государства. Официально школьный экстернат был введен в СССР в 1935 г. Формально он декларировался как одна из форм полу­чения восьмилетнего и общего среднего образования, фактически сводился к разно­видности заочного образования для “работающей молодежи и взрослых”. Особо под­черкивалось, что к сдаче экзаменов за курс восьмилетней школы допускались лица не моложе 16 лет, средней школы – не моложе 18 лет [Вечерняя школа, 1973: 396– 402]. Советскому государству требовались грамотные специалисты, поэтому предпри­ятия и учреждения законом обязывались способствовать обучению своих рабочих и служащих, предоставлять экстернам дополнительный отпуск с сохранением зарплаты.

Очередные изменения приходятся на годы Великой Отечественной войны, когда была создана сеть общеобразовательных школ для обучения подростков, работающих на предприятиях и в учреждениях и готовых без отрыва от работы продолжать своё обра­зование. Школы в эти годы работали в составе 5–7 и 5–10 классов. В апреле 1944 г. дан­ным школам было присвоено название “Школа рабочей молодёжи” (ШРМ), измененное в 1958 г. на “вечерние (сменные) средние общеобразовательные школы”. Как правило, ве­черние школы были укомплектованы 9–11 классами. Но для тех, кто в свое время не по­лучил неполное среднее образование, создавались соответствующие классы восьмилет­ней школы. Сохранились типы школ при предприятиях (“школы (или классы) мастеров”), учебные комбинаты на селе, где помимо общего образования основной упор делался на повышение профессиональной квалификации учащихся и на обучение новым профес­сиям [Туркина, 1975]. Потребность в подобных школах сохранялась вплоть до 1990-х гг.

Все советские годы экстернат развивался преимущественно в русле образования взрослых, позволяя компенсировать недостаточный уровень образования и квалифика­ции работников дополнительным обучением без отрыва от производства. По аналогии с петровским временем можно говорить о превращении экстерната в новую “учебную повинность” на благо государству, базирующуюся на отношениях побуждения и принуж­дения [Басов, 2012: 76]. Исследователи отмечают богатое педагогическое наследие, оставленное вечерними школами, применяющими на практике принципы образования взрослых, подразумевающие уважение к личности учащегося, учет его индивидуального жизненного опыта [Онушкин, Огарев, 1995: 29].

Феномен “детского” экстерната. Альтернативный потенциал школьного экстерна­та в советские годы проявился, главным образом, в прецеденте “детского” экстерна­та, позволяющего наиболее одаренным детям завершать школьное образование раньше сверстников. Это были редкие исключения из общего правила, нестандартные образо­вательные сюжеты. Решение по каждому случаю принималось отдельно, родителям бу­дущего экстерна предстояло преодолеть немало бюрократических препятствий, что­бы получить особое распоряжение главы районо. Учебные учреждения, имеющие право принять экзамены экстерном, назначались специальным постановлением областного (краевого) отдела образования или министерством просвещения народного образова­ния автономной (союзной) республики. В подобных условиях родительскую инициативу организовать для своего ребенка переход на экстернат можно рассматривать как граж­данскую инициативу по аналогии с выбором альтернативных образовательных сценари­ев во второй половине XIX в.

Качественные изменения в экстернате начинают происходить с середины 80-х гг. вместе с перестройкой (1985–1991) во всей стране. Гарантия гражданских свобод пред­полагала и легитимацию свободы выбора форм обучения. Школьному экстернату воз­вращалась его первоначальная правовая сущность – право персонального выбора гражданами формы получения образования. Для всех, кто по разным причинам не впи­сывался в традиционную образовательную схему, открывалась возможность ускорить свое обучение в общеобразовательной школе или закончить школу, не посещая уроки. Новый порядок был уточнен и закреплен законом “Об образовании” в 1991 г. Но легити­мация школьного экстерната не означала его превращения в массовую форму получе­ния образования. По-прежнему преобладающей оставалась классно-урочная школа. Но если кто-то в силу разных причин чувствовал себя в этой школе некомфортно, у него появилось право выбрать нечто другое. Существенно упростилась процедура перехода учащегося на экстернат, достаточно стало написать заявление от родителей ученика на имя директора школы.

Правом выбора “иного” образовательного сценария закон 1991 г. наделил и учеб­ные учреждения. В первую очередь воспользовались этим правом не дневные общеоб­разовательные школы, а вечерне-сменные, что объясняется как особенностью разви­тия советского образования, преемственностью школьного экстерната школам рабочей молодежи, так и конгруэнтностью идеи экстерната концепции образования взрослых [Шманкевич, 2011: 352]. В новых условиях вечерние школы не превратились лишь в от­голосок советского прошлого. Многие новации, гибкие и интенсивные формы обучения, к которым только подступалась массовая общеобразовательная школа, давно были в практике “вечерки”. Закономерно, что вечерние школы первыми проявили мобильность и в плане развития на своей базе школьного экстерната, открыв свои двери как взрос­лым учащимся, так и детям.

Дневные общеобразовательные школы к освоению нового направления оказались готовы меньше. Проблема не ограничивалась нежеланием школьной администрации ис­пользовать непривычную форму обучения. В школьном экстернате видели потакание подростковой асоциальности. Часто причиной перехода от дневного обучения к экстер­нату служил школьный конфликт, разрешить который в “старых” стенах было практиче­ски невозможно. За желающими перейти на экстернат (не только за учеником, но и за его родителями) тут же закреплялась репутация “трудных, скандальных клиентов”, и ди­ректора “чужих” школ не торопились взять на себя подобную ношу. Как новая граждан­ская практика школьный экстернат у многих вызывал боязнь и недоверие и почти сразу был заклеймен как “рыночный”.

Формирование рынка образовательных экстернат-услуг. При подобном отноше­нии школьный экстернат рисковал остаться преимущественно сферой образования взрос­лых. Повернуть ситуацию в сторону формирования целостной образовательной схемы удается с появлением частных экстернат-школ3, как правило, являющихся воплощением авторских проектов, требующих гражданской смелости. Первые частные экстернат-шко­лы были открыты в Москве и Санкт-Петербурге, где более полно представлена их целе­вая аудитория: ученики, мотивированные на новый образовательный сценарий, и роди­тели, готовые и способные этот сценарий оплачивать. Постепенно в эту сеть включались другие города. Школьный экстернат привлекал рекламой методического сопровожде­ния каждого учащегося, акцентом на самообразовании и грамотном распределении соб­ственного времени, которые обеспечат успешность образовательных целей экстернов и после получении аттестата о среднем образовании. В доказательство на сайтах школ размещали отзывы бывших экстернов, утверждающих, что, в отличие от выпускников обычной школы, они были избавлены от трудностей адаптации после поступлении в вуз.

Устойчивость социального заказа на экстернат подтвердилась деятельностью част­ных экстернат-школ в течение кризиса конца 1990-х. Зафиксированное в это время не­которое уменьшение количества экстернов эксперты объясняли не столько падением платежеспособности клиентов, сколько демографическим кризисом. В результате пер­воначальное отторжение правил “рынка” заменяется их осмыслением и постепенным принятием. Успехами экстернат обязан и продуктивному диалогу с государством, закре­пившим практическое новаторство этих лет новаторством законодательным. С 2000 г. все общеобразовательные школы, прошедшие государственную аккредитацию, получи­ли право внести в школьный устав пункт об экстернате [Приказ, 2000]. Рынок образо­вательных экстернат-услуг больше не ограничивался сферой вечерне-сменных школ и частного сектора.

Изменение социального состава экстернов. В первые годы ХХI в. школьный экс- тернат в основном представлен старшеклассниками, желающими быстрее закончить школу и выбирающими экстернат сознательно. По словам директора одной из экстер­нат-школ г. Санкт-Петербурга, решение о выборе экстерната чаще принимали не роди­тели, а сами подростки, мотивированные определенным желанием, например, поступить в институт, чтобы избежать призыва в армию, либо просто стремлением к большей са­мостоятельности. Отношение родителей к экстернату менялось не так быстро, главным образом, из-за предубеждения, что экстернат – это не столько способ получения обра­зования, сколько средство приобретения аттестата.

3 Одно из проявлений “бума” частных школ, последовавшего за принятием Закона об обра­зовании 1991 г. [Альтернативное образование..., 2007].

Примерно к 2005 г. отмечен качественный сдвиг в родительском восприятии экс­терната. Школьный экстернат перестает рассматриваться только как компенсаторная мера для неуспевающих. Формируется новый тип “клиентской семьи”, выбирающей экс­тернат не как палочку-выручалочку из сложной ситуации, а как оптимальную форму об­учения. Появляются первые “династии”: вслед за старшими детьми, закончившими шко­лу-экстернат, в эту же школу родители приводят младших. На экстернат переходит все больше талантливых учеников, а лучшей рекламой служат успешные образовательные карьеры выпускников. Как следствие, в экстернат-школу начинают приходить по реко­мендации тех, кто раньше эту школу закончил. В такой преемственности можно увидеть признаки формирования новой молодежной солидарности, в основе которой образова­тельные стратегии, нацеленные на достижение индивидуального успеха.

В расширяющемся контингенте экстерната по мотивационному признаку удалось выделить 14 групп. 1. “Конфликтные” дети, не нашедшие понимания в прежних школах. 2. Физически ослабленные, спасающиеся от изматывающей школьной нагрузки, в том числе, дети-инвалиды. 3. Сильные ученики, которым скучна школьная программа. 4. Стар-шеклассники, нацеленные на поступление в конкретный вуз и желающие сконцентриро­вать свои усилия на определенном блоке предметов. 5. Учащиеся, получающие не только общее, но и серьезное дополнительное образование, имеющие профессионально моти­вированные цели (спортсмены, музыканты, художники, фотомодели, для которых слож­но принять традиционный алгоритм школьной жизни). 6. Юноши, стремящиеся пораньше закончить школу и поступить в вуз, чтобы избежать призыва в армию. 7. Учащиеся, мо­тивированные на занятие бизнесом еще до окончания школы. 8. “Хронические троечни­ки” и те, кто “забил” на учебу, для них экстернат – шанс мобилизоваться и получить ат­тестат. 9. Учащиеся младших классов, родители которых были не готовы отдать своих детей в массовую школу. 10. Учащиеся из “глубинки”, желающие получить образование в губернских или столичных городах. 11. Дети иностранцев, с трудом адаптирующиеся к российской школе. 12. Учащиеся, недавно приехавшие из ближнего зарубежья или дру­гих регионов России, которым сложно адаптироваться в массовой школе.13. Российские дети, выехавшие с родителями за границу, но не желающие там получать школьное об­разование, либо российские дети, вернувшиеся в Россию после длительного обучения в зарубежной школе и не сумевшие приспособиться к изменившимся условиям. 14. Взрос­лые, в силу разных обстоятельств не получившие в свое время школьный аттестат.

Снижение возрастных рамок школьного экстерната (вплоть до учащихся начальной школ) привело к размыванию границы между школьным экстернатом и семейным обу­чением. В качестве способа решения этой проблемы “сверху” существующие Положения о школьном экстернате и о семейном образовании были отменены под предлогом, что их нужно доработать. Положение об экстернате было доработано и принято в 2000 г. Нового Положения о получении образования в семье не вышло. Возникла амбивалент­ная ситуация, когда по Закону об образовании 1991 г. получение образования в семье считалось легитимным, но юридического сопровождения для этой формы обучения в виде специального Положения не существовало. Поэтому в школьных документах тех лет форма “семейное обучение” нередко подменялась экстернатом, что влекло за собой методологические трудности.

Школьный экстернат и в прежние годы не был однороден. Он различался по соци­альному составу, по мотивированию выбора этой формы обучения, по способностям уча­щихся к обучению (главным образом, к самообразованию), по индивидуальному пред­шествующему школьному опыту. Но это, как правило, была определенная возрастная группа, на которую и было ориентировано методическое сопровождение экстернов. С появлением в экстернат-школе учащихся младших классов стало понятно, что этих детей надо сначала подготовить, прежде чем использовать для них такой способ ос­воения школьной программы. Однако экстернат основывается на принципах самообра­зования, а дополнения, касающиеся домашнего образования, было сложно включить в школьный Устав, так как соответствующего Положения не существовало. 

Дискуссии по поводу школьного экстерната. В образовательном постсовет­ском пространстве возник новый опыт, который насторожил многих. Против экстерната энергично выступили психологи, рекомендующие не переоценивать степень готовности ребенка заниматься самостоятельно. Школьный экстернат критиковался за образо­вательные темпы, приучающие ребенка к цейтноту и к роли “вечно догоняющего”, за ин­тенсивный подход к обучению, оказывающий огромное давление на еще не окрепшую нервную систему подростка, за превращение юных экстернов в заложников родитель­ских амбиций и обладателей “комплекса вундеркинда”. Осуждению подвергалась право­вая и финансовая непрозрачность школьного экстерната, что служило основанием для целого ряда “теневых” практик: от подмены самообразования вынужденным репетитор­ством до закамуфлированной торговли школьными аттестатами.

Научные и околонаучные дискуссии о школьном экстернате, помноженные на слу­хи, привели к тому, что при разработке нового закона “Об образовании” особо обсуждал­ся вопрос: быть в дальнейшем форме обучения “экстернат” или нет. Обсуждение новой редакции Закона об образовании шло по разным каналам, в том числе в Обществен­ной палате, где решался вопрос, как согласовать иерархические принципы управле­ния общеобразовательной школой и правила потребительского рынка. Конструктивного профессионального разговора, позволившего проанализировать и успехи, и трудности экстерната, не получилось [Шманкевич, 2014]. Основное время дискуссии заняла эмо­циональная критика существующей образовательной схемы со стороны представителей семейных школ. Из интервью участника дискуссии: “Родители, принявшие на себя роль директоров семейных школ, эмоционально рассуждали о праве ребенка на гармонич­ное развитие, с уничтожающей критикой нападая на существующую образовательную систему. Но это ведь утопизм! Не надо забывать, что ты живешь в государстве, где есть правило, согласно которому все должны получить образование определенного форма­та. И совершенно логично, что есть какая-то проверка в конце этого формата. И это нужно принять, правила нужно соблюдать, а не пытаться их обойти, обмануть” (дирек­тор школы, женщина, 66 лет).

Экстернат как идея. Закон “Об образовании в РФ” [Федеральный закон, 2012], всту­пивший в силу с 01.09.2013 г., сохранил экстернат как идею, но не как учебную форму. Количество легальных форм обучения по закону сведено к двум. Как утверждают зако­нодатели, произошла смена образовательной парадигмы и понятийного аппарата. Если раньше под формами обучения подразумевались дневное, вечернее, очное, заочное, эк­стернат, домашнее и пр., теперь в качестве таковых называются или обучение в рамках образовательного учреждения, у которого есть лицензия, или обучение вне его. Понятие “экстерн” сохранено. Если индивидуальный выбор делается в пользу получения образо­вания вне учебного учреждения, ребенок имеет право сдать экзамены экстерном и по­лучить аттестат.

Прописанная в новом законе форма аттестации экстерном формально ничем не от­личается от экстерната как формы обучения по старому закону. И прежде взаимоотно­шения учащихся и образовательного учреждения сводились к аттестации. Все, что выхо­дило за рамки аттестации, школами проводилось как платные образовательные услуги. По новому закону каждый экстерн, как и прежде, имеет право получать бесплатные консультации (два часа по любому предмету перед каждым экзаменом), брать учебную литературу в школьной библиотеке, посещать лабораторные и практические занятия, принимать участие в олимпиадах, конкурсах и централизованном тестировании. Каж­дые полгода экстерн должен сдавать промежуточные экзамены, не более двенадцати в год. Подчеркивается, что экстерн имеет право прийти в школу и совершенно бесплатно сдать экзамены, чтобы получить школьный аттестат. Но, по замечанию эксперта, про­блема в том, “что просто так этого ребенка никто не возьмет. Потому что кому он ну­жен-то? У него все равно знания не заточены на таком уровне, на котором они должны быть” (методист бывшей экстернат-школы, женщина, 49 лет). 

Учащемуся, выбравшему обучение вне образовательного учреждения, необходимо грамотное методологическое сопровождение. За два десятилетия экстернат-школы на­копили в этом направлении определенный опыт. После вступления в силу нового закона об образовании остаться на образовательном рынке смогли школы, не только вовремя прошедшие лицензирование, но и заранее добавившие в свои школьные уставы помимо экстернат-образования другие формы обучения. Теперь эти школы могут позициониро­вать себя как обычные общеобразовательные учреждения, использующие индивидуаль­ные формы работы и составляющие суть экстерната. В особо сложном положении ока­зались “малогабаритные” частные школы, специализирующиеся на экстернат-услугах и арендующие, как правило, небольшие помещения. На потребительском рынке эти шко­лы по-прежнему востребованы, но не всем удалось вписаться в правила нового образо­вательного стандарта, который, по закону, должен быть не просто выполненным, но вы­полненным “при условии выполнения условий”. То есть если проверка покажет, что все учебные программы пройдены в полном объеме, учащиеся успешно сдали экзамены, но спортивного зала или столовой в школе нет, – условия не соблюдены, стандарт считать выполненным нельзя. Безвыходность положения провоцирует на заключение фиктив­ных договоров с фитнес-центрами, которые якобы предоставляют помещение для уро­ков физкультуры, с различными столовыми и кафе, которые школу “как бы кормят” и т.п.

Ситуация для школ не стабильная и не комфортная. Но, несмотря на сложности и на то, что по закону школьного экстерната “как бы нет”, социальный заказ на экстернат-об­разование не отменяется. Более того, география этого заказа расширяется. Так, только в одной школе Санкт-Петербурга экстернат-образование получают ребята, которые вме­сте с родителями живут в Шри-Ланке, Таиланде, Турции, Швейцарии, Канаде, в Америке, Испании. Расширяется и российская география потребителей экстерната. В этих услови­ях важнейшим информационным каналом, позволяющим ориентировать в образователь­ном рынке экстернат-услуг, становится виртуальное пространство. Онлайн экстернат по-прежнему есть. И есть он, в первую очередь, даже не на школьных сайтах, которые тоже должны соответствовать букве Устава, а в социальных сетях. Именно “сетевое ра­дио”, свободное от бюрократического контроля, называет вещи своими именами и ориен­тирует потенциальных потребителей в рынке экстернат-услуг. Из интервью: “Мы в школе даже специалиста взяли, который за эти сайты отвечает, они как-то организуют работу в группах. В результате, многие приходят, они даже нашего сайта не видели, в социаль­ных сетях с кем-то связались, что-то увидели. Информация о нас есть в Вконтакте, Фэйс­буке, Твитере. И в итоге, к нам обращается даже больше народа, чем мы можем взять” (директор школы, женщина, 61 год). Сейчас сложно ответить на вопрос, насколько будет устойчивым этот успех, происходящий вопреки, а не благодаря официальной политике.

Заключение. Национальная программа гражданского образования отмечает много­гранность этого понятия, включающего в себя в том числе “формирование современного инновационного конкурентоспособного сознания, укрепление стремления к труду, твор­ческому созиданию, обретению сознательности, ответственности и чувства человече­ского достоинства” [Национальная программа...]. На развитие этих же качеств нацелен школьный экстернат, что дает основание для рассмотрения его в качестве значимой со­ставляющей государственной концепции гражданского образования. Закономерно, что успехи в развитии школьного экстерната, позволившие говорить о формировании це­лостной образовательной схемы, стали результатом взаимодействия гражданских и го­сударственных законодательных инициатив.

Осмысления требовал не столько образовательный опыт, сколько опыт взаимодей­ствия граждан с государством, накопленный к концу первого десятилетия ХХI в. Слу­чился тот самый виток, когда количество неминуемо переходит в качество. Каким быть этому качеству, зависело от результатов диалога гражданского общества и государства. Для сохранения экстерната в рамках государственного образования нужно было дока­зать, что он в эту сферу вписывается. Сведение обсуждения к критике самой образова­тельной схемы предрешило участь школьного экстерната.

Вместо того чтобы дорабатывать финансовые аспекты проблемы, проводить четкие границы между экстернатом, семейным образованием, дистанционным и интернет-об­разованием, волевым решением все эти проблемы вместе с разнообразными формами обучения были отправлены в прошлое. Разработчики закона об образовании утвержда­ют, что такой поворот не перечеркивает весь накопленный опыт, но дает ему новое кон­цептуальное обоснование. Вот только в новой концепции выбор граждан заметно сужен. Очевидно, что в масштабах страны формальный отказ от школьного экстерната затраги­вает относительно немногочисленную группу населения. Но гражданское общество воз­можно лишь при соблюдении равных прав для всех граждан без исключения, куда отно­сится и право выбора форм обучения.

Какая группа граждан на пути к своему образованию оказалась без должной про­фессиональной методологической поддержки? Прежде всего, те, кому в силу личност­ных качеств или по причине биографических обстоятельств не комфортно в массовой школе с ее авторитарными порядками и традиционной классно-урочной системой. Во­преки предубеждению о поголовной социопатии экстернов, в этой неоднородной группе гораздо больше юных граждан, обладающих такими личностными качествами как актив­ность, критичность, самодостаточность. Новый дискурс сохранил для них определение “экстерн”, но оно вызывает аллюзию к категории-стигме “посторонние”, которой в конце XIX в. обозначали бунтарей, неугодных царскому правительству и потому нежелатель­ных в стенах государственной школы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Альтернативное образование: доступность выбора, социальная ниша для маргиналов или институт неравенства? Исследование негосударственных образовательных учреждений Санкт-Петер­бурга: отчет по проекту. СПб.: ЦНСИ, 2007 (рукопись).

Басов С.А. Гражданское общество и гражданские отношения: поиск смысла // Социологические ис­следования. 2013. № 2. С. 74–82.

Вечерняя школа: справочник по вопросам очного и заочного обучения работающей молодежи и взрослых. М., 1973.

Волков В. Советская цивилизация как повседневная практика: возможности и пределы трансфор­мации // Куда идёт Россия? Общее и особенное в современном мире. М.: Интерцентр, 1997. С. 323–333.

Ганелин Р.Ш. Очерки по истории средней школы в России // М.-Л.: Учпедгиз, 1950.

История развития образования взрослых в России // Образование взрослых на рубеже веков: во­просы методологии, теории и практики / Под ред. Е.П. Тонконогой. Т. I. Кн. I. СПб.: ИОВ РАО, 2000.

Национальная программа “Гражданское образование и светское воспитание населения Россий­ской Федерации в XXI в.”. URL: http://ikondrashin.narod.ru/rus/grobr/prog.htm (дата обращения: 07.08.2015).

Онушкин В.Г., Огарев Е.И. Образование взрослых: междисциплинарный словарь терминологии. СПб., Воронеж, 1995.

Положение о школах рабочих подростков. 7 апреля 1925 г. URL: http://www.bestpravo.ru/sssr/eh-pravo/w8o.htm (дата обращения: 07.07.15).

      Приказ Министерства Образования РФ от 23 июня 2000 г. № 1884 “Об утверждении положения о получении            образования в форме экстерната”. URL: http://base.garant.ru/182

Туркина Ю.П., Комиссарова Л.Ф., Простосердов В.П. Среднее образование плюс повышение ква­лификации // Вечерняя средняя школа. 1975. № 4. URL: http://enc-dic.com/enc_sovet/Shkola-masterov-110229/ (дата обращения: 08.08.2015).

Федеральный закон РФ “Об образовании в Российской Федерации” № 273-ФЗ от 29.12.2012. URL: http://www.zakonrf.info/zakon-ob-obrazovanii-v-rf/ (дата обращения: 07.07.15).

Чехов Н.В. Типы русской школы в их историческом развитии. М.: Изд. Т-ва “Мир”, 1923. URL: http:// elib.gnpbu.ru/text/chehov_tipy-russkoy-shkoly_1923 (дата обращения: 06.06.2015).

Шманкевич Т.Ю. Школьный экстернат до и после принятия нового Закона об образовании // Сибир­ский учитель. 2014. № 2(93). С. 5–11.

      Шманкевич Т.Ю. Школьный экстернат. Историко-социологический экскурс // Вестник СПбГУ. 2011. Серия 12.         Вып. 1. С. 352–357.

источник: журнал Социологические исследования №9, 2016